Гонщик «Ф-1» провел в пламени взорвавшегося болида 27 секунд – и уцелел. Его спасли конструкция машины, смелый пожарный и комбинезон

А визор шлема не выдержал и расплавился.

Гран-при Бахрейна начался как эпичный сиквел «Смертельного оружия»: главному герою Ромену Грожану из «Хааса» оставалось всего три недели до пенсии (команда не стала продлевать с ним контракт, а других вариантов в «Ф-1» не нашлось), но спустя минуту после начала на экране уже случился взрыв и экшн.

Однако №8 не сгорел и даже ничего не сломал: сам поднялся из остатков болида, выбрался из огня и упал в руки медицинского делегата ФИА Иэна Робертса.

В процессе спасения француз только немного ожег руки, потерял ботинок и заработал легкую контузию – вполне легко отделался. По словам босса «Хааса» Гюнтера Штайнера, в первом же разговоре по телефону с Грожаном гонщик сам это признал.

И трудно с этим не согласиться! Давайте пройдемся по фактам:

• Похоже, Бахрейн – единственное место, где не используются никакие поглотители ударной энергии в таком месте . Поэтому, собственно, авария и вызвала разрушение машины
• Б олид Грожана врезался в жесткие барьеры на скорости 221 км/ч, а перегрузка составила 53G – то есть на тело Ромена воздействовала одномоментно сила, равная давлению 3710 кг!
• Ромен провел в огне 27 секунд, пока ждал помощи – чтобы кто-то сбил пламя, и можно было провести процедуру эвакуации из болида. То есть суммарно гонщик контактировал с пламенем примерно 32-33 секунды
• Огнеупорные комбинезоны нынешней спецификации обязаны выдерживать до 45 секунд при температуре не менее 260 градусов по Цельсию – как вы понимаете, времени у Грожана оставалось не так много. К примеру, визор шлема расплавился от жара !

Так что спасение Ромена – настоящее технологическое чудо, оплаченное годами ужесточения требований к безопасности. Причем каждая новая волна все более суровых задач для производителей экипировки, болидов и барьеров ставилась чаще всего из-за гибели и травм других гонщиков – и наконец-то все теперь сработало как надо. Давайте подробно разберем, как современные стандарты безопасности помогли обладателю десятка подиумов в «Ф-1» уцелеть после жуткого удара, взрыва и двух дюжин секунд в аду.

От размазывания в блин по барьерам Грожана спасли гало, капсула безопасности и HANS

Прежде всего нельзя на признать заслугу самой видной и обсуждаемой (в последние годы) структуры безопасности – гало. Именно она приняла на себя боковой удар под углом примерно 45 градусов и промяла барьерный рельс.

Гало спасло жизнь Грожану: судя по графической реконструкции, без него Ромена ждал бы крайне неприятный контакт головой о металл на скорости 200 км/ч.

Систему защиты разработали в ответ на смертельную аварию пилота «Индикара» Джастина Уилсона и судебные иски к ФИА от родственников погибшего на Гран-при Японии 2014 года Жюля Бьянки. В итоге в январе 2016-го регулятор заказал командам разработку защиты, в марте того же года «Мерседес» представил «гало» как решение задачи – после многочисленных тестов и проб альтернативных версий ее ввели в 2018-м.

Поначалу надстройка над кабиной вызвала бурю возмущений среди пилотов и болельщиков – ее критиковала за уродство буквально половина пелотона, а босс «Мерседеса» даже мечтательно предлагал спилить конструкцию бензопилой. Одним из главных контраргументов тогда высказывался постулат «гонки и так стали слишком безопасными». Кто теперь с этим согласится?

«Несколько лет назад я не поддерживал гало, но, думаю, это лучшая вещь, которую внедрила «Формула-1» – без нее я бы сейчас с вами не разговаривал», – подтвердил эффект от девайса Грожан, неоднократно высказывавшийся против в 2017-м.

Система защиты «гало» спасла от травм головы 4 гонщиков «Ф-1» за три последних Гран-при. Ее ненавидели за уродование болидов

Также Грожану помогло и наличие капсулы безопасности – максимально крепкой части монокока, созданной с прицелом выдерживать самые жесткие нагрузки и не разваливаться. Она выстояла и в этот раз.

Карбоновые монококи дебютировали в 1981-м, и команды переняли их после жуткой аварии Джона Уотсона на Гран-при Италии того сезона: с обычным устройством британец, скорее всего, погиб бы, а инновационная разработка «Макларена» позволила ему без единой царапины выйти на следующую гонку. Правда, до 1997-го ФИА не выдвигала стандартных требований к крепости капсуды – только после гибели Айртона Сенны машины начали допускать до гонок исключительно после обязательных крэш-тестов и других проверок на крепость.

Следующим опасным моментом для Ромена была опасность перелома основания черепа из-за моментального сброса скорости. Однако здесь на выручку пришла система защиты головы и шеи HANS – она фиксирует голову и шею в одном механизме и не позволяет перенапрягать позвоночник резкими отклонениями. Разработали ее как ответ на смертельную аварию Роланда Ратценбергера на Гран-при Сан-Марино 1994-го и ввели в обязательное использование в 2003-м.

Благодаря этим устройствам даже чудовищные перегрузки не просто сохранили жизнь Грожану, но даже не выбили его из сознания – по рассказу босса «Хааса», №8 запомнил каждый момент аварии. За исключением момента пропажи руля.

Против огня помогли новейший огнеупорный комбинезон и шлем

После физического контакта со стеной и начала пожара главной опасностью для гонщика становится, конечно же, огонь – и против стихии у парня в машине есть огнеупорный комбинезон, шлем и перчатки.

Грожан провел в самом эпицентре ада почти 30 секунд – и, на самом деле, ему повезло: именно перед стартом сезона-2020 ФИА постановила перейти на новейшие гоночные комбинезоны с усиленными требованиями. Их тестировали два года – из-за крайне жестких требований: после пяти секунд в 260-градусном пламени температура обязана была подняться не выше, чем на 24 градуса, а ткань должна была удерживать кожу от ожогов минимум 24 секунды. Требования по «выносливости» до начала разрушения – 45 секунд.

Тесты новых огнеупорных костюмов для гонщиков «Формулы-1» – настоящий хардкор. Ткань поджигали прямо на людях

До новой спецификации комбинезона стандарты безопасности ФИА не менялись 18 лет – так что в предыдущем сезоне последствия аварии оказались бы намного хуже. Ромен точно обгорел бы сильнее: теперь ожоги коснулись в основном рук (перчатки, балаклава, нижнее белье и обувь по-прежнему обязаны выдерживать только 12 секунд – как и костюмы год назад).

Откуда же в гонках вообще появились навороченные костюмы? После гибели Джерри Анзера-младшего в пламени взорвавшегося болида на «Инди-500» в 1955-м – тогда организатор главной гонки Америки ввел обязательное ношение огнеупорных комбинезонов. В «Формулу-1» они пришли после изобретения синтетической ткани Nomex в 70-х – и в 1975-м ФИА обязала всех пилотов использовать такую одежду (хоть и не конкретизировала обязательные требования). Первые спецификации безопасности появились в 1986-м после гибели Элио де Анджелиса – хоть итальянец пострадал не конкретно из-за огня, а надышался дымом, регулятор решил снова поднять уровень безопасности и ввел стандарты для комбинезонов и минимальное время на самоэвакуацию гонщика из кокпита.

Кстати, насчет дыма: теоретически он грозил проблемами и Ромену, но современные шлемы тоже давно производят с учетом уроков старых аварий Лауды и де Анджелиса. Они здорово фильтруют копоть и гарь.

«Ромена немного пошатывало, а визор на его шлеме стал непрозрачным и расплавился. Мне удалось снять с Ромена шлем, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке. В такой ситуации нужно понять, какое влияние на человека оказал сам огонь, надышался ли он дымом, нет ли проблем с дыхательными путями. Но шлем обеспечил нужную защиту – через него ничего не проникло», – подтвердил медицинский делегат.

Шлем для «Ф-1» за $5000 в разрезе: пара миллиметров карбона и кевлара, потом пять сантиметров пенопласта. Выдержит выстрел

Выбраться из огня помог смелый пожарный и тут же прибывший медкар. Без них у Грожана могли возникнуть проблемы

Однако ни комбинезон, ни шлем спасли бы пилота, если бы вокруг него так и оставался пламенный ад – Ромену просто некуда было эвакуироваться. Так что огромную благодарность за спасение жизни №8 стоит выписать маршалу с огнетушителем, прибывшему на место аварии уже через 10 секунд после взрыва.

Спустя пять секунд он уже готовил устройство к работе – а ведь на самом деле его огнетушитель не предназначался для борьбы с пламенем подобного рода. Обычно волонтерам на треке раздают пенные сифоны для заливки локальных возгораний на болиде – для простой остановки повреждения других дорогостоящих компонентов машины (к примеру, идеально для работы с моторным отсеком). С большим открытым пожаром он ничего не смог бы поделать – но все равно попытался. И его усилий оказалось достаточно, чтобы временно сбить огонь – как раз чтобы Грожан увидел, в какую сторону ему нужно вылезать.

«Жар был безумный. Я только окинул взглядом происходящее и посмотрев направо увидел, как Ромен пытается выбраться из кокпита болида. Нам был нужен какой-то способ до него добраться. И тут нам помог маршал – напора его огнетушителя оказалось как раз достаточно, чтобы на время сбить пламя, и Ромен сумел достаточно оттолкнуться, выбраться из машины, и мы помогли ему перебраться через ограждение», – подтвердил вклад смелого пожарного Робертсон.

Без стараний маршала №8 рисковал остаться в кокпите еще на десяток-другой секунд (пока персонал медкара не похватал бы свои огнетушители) – и на них ресурса даже самого навороченного и новейшего огнеупорного костюма могло и не хватить.

Кстати, важным моментом для потенциального спасения стало как раз экстренное прибытие на место происшествия медкара с медицинским делегата Иэном Робертсом и водителем Аланом ван дер Мерве. Их помощь стала бы критической, если бы Ромен пострадал серьезнее, но они и так сразу же помогли пилоту убраться подальше от пылающей машины

«За всю свою карьеру водителя медицинской машины я никогда не видел такого пожара, – описал ван дер Мерве. – Это было нечто незнакомое. Мы могли опираться только на подготовку и свои мозги. Мы проводим множество тренировок, отрабатываем разные сценарии, но это было просто безумие.

Когда ты видишь одну половину машины и не знаешь, где другая, а вокруг бушует огонь, и при этом у тебя только считанные секунды – помогает лишь подготовка. А еще мы действовали инстинктивно и быстро думали».

Экстренное прибытие медкара на место аварии – не только заслуга природной скорости парня за рулем, но и традиции. Машина с врачом, аптечкой и огнетушителями следует за болидами «Ф-1» весь первый круг на всякий случай уже 42 года – после стартового завала из девяти машин на Гран-при Италии 1978-го. Тогда погиб один из претендентов на титул Ронни Петерсон.

Грожан отделался ожогами – но все равно пропустит следующий Гран-при

По последним медицинским обновлениям, 34-летний гонщик «Хааса» избежал проблем с костями, сотрясениями и даже ушибами – главной проблемой оказались ожоги кистей второй степени. Его выпишут из больницы 1 декабря, но врачи на всякий случай не допустили Ромена к следующей гонке, запланированной на 6-е. Вместо №8 американская команда посадит в кокпит Пьетро Фиттипальди – дебютанта и внука двукратного чемпиона «Ф-1» Эмерсона Фиттипальди. Изначально босс «Хааса» не был против подождать восстановления Грожана и даже обещал ему собрать новый болид из запасного шасси и последнего комплекта резервных деталей, но все-таки здравый смысл возобладал.

Теперь же главная цель Ромена – полностью выздороветь к финальному Гран-при сезона в Абу-Даби. Вряд ли №8 решит его пропустить: все-таки именно на «Яс-Марине» произойдет прощание парня, взявшего десять подиумов, с «Формулой-1».

И Грожану точно стоит поблагодарить технический прогресс и драконовские требования ФИА к безопасности за то, что прощание с высшей лигой автоспорта не произошло уже в минувшие выходные. Как видите, практически за каждый аспект и протокол уплачена чья-то жизнь.

Источник http://m.sports.ru/tribuna/blogs/wrongturn/2861408.html